Эпилог

Смерть, явившаяся в дом Булгакова, приоткрыла смысл его жизни. Прояснились линии его судьбы, обнажились закономерности встреч и событий. А что могут открыть нам его Похороны, эпилог его жизни?

«В день смерти никак не могли найти медицинскую сестру. Когда умирал, никого из сестер не было. Позднее пришли Лидия Алексеевна и Алексей Михайлович, вызывали Павла Сергеевича Попова. Пришла сестра. Тело обмывали Лиля и медицинская сестра, одевали Павел Сергеевич, Алексей Михайлович и Сергей Александрович.

Через полчаса, примерно, после смерти Миши Сергей Ермолинский позвонил Маршаку, с которым раньше условился так. Маршак известил об этом Союз писателей и Литфонд... 

Часть 20. Последние дни

Он писал о последних днях Турбиных, Мольера, Пушкина, Дон-Кихота... И вот наступили и его последние дни. Как написать о них?

Смерть свою, как выяснилось, Булгаков носил в себе с самого рождения. Та же болезнь, от которой умер его отец на 48-м году жизни, обнаружилась и у него, тоже в 48 лет.

Historia morbi Михаила Булгакова писалась его женой, Еленой Сергеевной, а также - в письмах, записках, заметках, воспоминаниях - его родными и знакомыми.

Как врач, он знал свою болезнь и предсказал, до подробностей, ее развитие. Как художник, он ее предвидел. Как маг, он ее предначертал.

БОЛЬШЕ ВСЕГО Я НЕНАВИЖУ СОЛНЦЕ, ГРОМКИЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКИЕ ГОЛОСА И СТУК. ЧАСТЫЙ, ЧАСТЫЙ СТУК. ЛЮДЕЙ БОЮСЬ ДО ТОГО, ЧТО, ЕСЛИ ВЕЧЕРОМ ЗАСЛЫШУ В КОРИДОРЕ ЧУЖИЕ ШАГИ И ГОВОР, НАЧИНАЮ ВСКРИКИВАТЬ («Красная корона», 1922).

А ТО Я, ЗНАЕТЕ ЛИ, НЕ ВЫНОШУ ШУМА, ВОЗНИ, НАСИЛИЙ И ВСЯКИХ ВЕЩЕЙ В ЭТОМ РОДЕ. В ОСОБЕННОСТИ НЕНАВИСТЕН МНЕ ЛЮДСКОЙ КРИК, БУДЬ ТО КРИК СТРАДАНИЯ, ЯРОСТИ ИЛИ КАКОЙ-НИБУДЬ ИНОЙ КРИК (ММ, 13).

О том, как началась болезнь, рассказал сам Михаил Афанасьевич. Осталась конспективная запись этого рассказа Н.А.Земской - из 8 пунктов

Часть 19 Роман (окончание)

* * *

Следующий круг - пречистенский. Подумаем: неужели только затем Булгаков был вовлечен в него, чтобы восполнить свое гуманитарное образование и приобщиться к высокой науке? Если бы это была основная причина, то, наверное, следствием ее был бы академический ученый, а не мистический писатель.

И только ли потому в центре пречистенского крута оказался Николай Николаевич Лямин, что он был умен и богат?

Если перед нами драма, пусть даже ненаписанная, в ней должен быть-хоть какой-никакой сюжет. Должны быть крепко связанные между собой события. Связанные эстетически, если это обычная пьеса, или мистически, если это пьеса Михаила Булгакова.

Так вот, по-видимому, главным мистическим событием пьесы, которую задумал, но почему-то не написал Булгаков, была миссия, которую суждено было выполнить именно Ляминым: передать ему, Мастеру, некое послание...

Часть 19 Роман (начало)

* * *

Кто-то из доброжелателей («один человек с очень известной литературней фамилией и большими связями» ) однажды сказал («тоном полууверенности») Булгакову:

- У Вас есть враг.

Почему-то мне кажется, что доброжелатель этот - не кто иной, как сам Викентий Викентьевич Вересаев, которому, как бы продолжая этот разговор, отвечает Булгаков: «Тогда еще фраза эта заставила меня насторожиться. Серьезный враг? Это нехорошо. Мне и так трудно, а тогда уж и вовсе не справиться с жизнью. Я не мальчик и понимаю слово «враг». В моем положении это - lasciate ogni speranza.

Лучше самому запастись КСN'ом! Я стал напрягать память. Есть десятки людей в Москве, которые со скрежетом зубовным произносят мою фамилию. Но все это в мирке литературном или околотеатральном, все это слабое, все это дышит на ладан.

Где-нибудь в источнике подлинной силы как и в чем я мог нажить врага?

И вдруг меня осенило! Я вспомнил фамилии! Это - А.Турбин, Кальсонер. Рокк и Хлудов (из «Бега»). Вот они, мои враги! Недаром во время бессонниц приходят они ко мне и говорят со мной: «Ты нас породил, а мы тебе все пути преградим. Лежи, фантаст, с загражденными устами».

Тогда выходит, что мой главный враг - я сам» (27.VII.1931).

Часть 18. Свет и покой (окончание)

* * *
- ИНТУРИСТЫ... ДО ЧЕГО ВЫ ВСЕ ИНТУРИСТОВ ОБОЖАЕТЕ! А СРЕДИ НИХ, МЕЖДУ ПРОЧИМ, РАЗНЫЕ ПОПАДАЮТСЯ... (ММ, 8).

Сказано, между прочим, и про себя тоже. Встречи и знакомства с иностранцами у Мастера были, и не раз, и была в них, в самом деле, некая п р е л е с т ь, обещавшая совершенно иное, чем было у него, существование -р а з м а х...
Как видно, Михаил Афанасьевич не разочаровал американцев, если они не только пригласили его на бал, но и потом, после бала, приходили к нему домой.

Часть 18. Свет и покой (продолжение)

Те, кто приходили к нему, вспоминали потом:
«Булгаков любил, когда приходили к нему домой. У него были старые, испытанные друзья, которым он отвечал самой верной и крепкой дружбой» (Е.В.Калужский; ВМБ, с.252).

Часть 18. Свет и покой (начало)

18
- СЛУШАЙ БЕЗЗВУЧИЕ, - ГОВОРИЛА МАРГАРИТА МАСТЕРУ, И ПЕСОК ШУРШАЛ ПОД ЕЕ БОСЫМИ НОГАМИ, - СЛУШАЙ И НАСЛАЖДАЙСЯ ТЕМ, ЧЕГО ТЕБЕ НЕ ДАВАЛИ В ЖИЗНИ, - ТИШИНОЙ. СМОТРИ, ВОН ВПЕРЕДИ ТВОЙ ВЕЧНЫЙ ДОМ, КОТОРЫЙ ТЕБЕ ДАЛИ В НАГРАДУ. Я УЖЕ ВИЖУ ВЕНЕЦИАНСКОЕ ОКНО И ВЬЮЩИЙСЯ ВИНОГРАД, ОН ПОДЫМАЕТСЯ К САМОЙ КРЫШЕ. ВОТ ТВОЙ ДОМ, ВОТ ТВОЙ ВЕЧНЫЙ ДОМ (ММ, 32).

Говорили, говорили обольстители-критики, что все написанное в книгах Мастера надо понимать иносказательно, что на самом деле не было ни прежних воплощений, ни дьявольских искушений, ни вечного дома в конце, а было только то, видят глаза и разумеет рассудок:
ВОН ЧАХЛАЯ ЛИПА ЕСТЬ, ЕСТЬ ЧУГУННАЯ РЕШЕТКА И ЗА НЕЙ БУЛЬВАР... (ММ, 5).

И если нам, читающим жизнь Мастера глазами видевших его, что-нибудь померещится, то можно быть уверенными, что неодобрение со стороны критиков и внимание со стороны психиатров нам обеспечено...
А еще говорили - верить ли этому? - что разрушенный и оскверненный Дом, в котором Мастер вырос и обрел силу и власть и который стал его idee fixe и прообразом его последнего приюта, - этот дом, говорили, был им восстановлен.

Послушаем тех, кто бывал в его доме. Что видели они, что чувствовали?

Часть 16. Сцены. Часть 17. Алтарь Диониса

16

Многое изменилось в Москве за годы Советской власти: появились трамваи, автобусы, телефоны и прочая аппаратура, появился новый правительственный аппарат взамен расстрелянного прежнего, появился - вместо множества литературных объединений - единый Союз советских писателей... Но нас, конечно, интересует гораздо более важный вопрос: изменилась ли жизнь Мастера внутренне?
Или она оставалась такой же многослойной - мучительно пустой на поверхности, подчиненной необходимости зарабатывать средства к существованию, и мучительно одухотворенной в глубинах, подчиненной совсем иной необходимости - необходимости творить?..
Как и тогда, у входа в мир литературы, он оказался у двери - у входа в театральный мир. Потыкавшись в стены, он увидел слабенькую полоску света внизу под дверью, нашарил ручку и несильно рванул ее. Крючок отскочил, и он оказался именно там, где мечтал быть, и подумал о том, что ему повезло. Однако повезло не так уж, как бы нужно было!..
«...надеюсь, поверите, если скажу, что театр меня съел начисто. Меня нет» I (М.А.Булгаков - В.В.Вересаеву. 29.VI.1931).

Часть 15. Великий канцлер (окончание)

* * *
Представим: мрак, окна наглухо зашторены, в кабинете горит свеча. Кто-то из друзей пришел навестить Мастера. Это можешь быть и ты, читатель.

- «Он отворил мне дверь, буркнул «преходи» и вернулся в кабинет. «Садись, вон туда». И сам уселся за стол. В ночной сорочке и пижамных штанах, он склонился над столом, искоса поглядывая на меня.
- Что случилось? - спросил я.
- Да ничего. Нахожусь в унынии и в размышлениях.
- По поводу чего?
- Да вот, с классиками не то получается. Не на кого опереться.
- Не понял.
- Сейчас поймешь. Ну-ка, подвинься. Видишь - «Литературное наследство». Старый номер. Тридцать первый год. Первая книжка. Издана, представь себе, РАППом. Во как! Редактор - Леопольд Авербах. Да-да, тот самый. Главный воитель со всяческой крамолой. Ха! А опубликованы там неизданные очерки Салтыкова-Щедрина. Рылся сегодня в старье и вдруг натолкнулся. Изволь послушать. Речь тут идет о некоем Младе-Сморчковском. Он выпрыгнул через стену из тюрьмы и вскоре достиг необычайных начальственных высот. До него был тоже Млад-Сморчковский и почитался первым, но помер, весьма оплаканный своими подчиненными. Но так как он помер, то новый Млад-Сморчковский объявил первым себя. И никто не возражал. Это оказалось вполне справедливо, ибо его действия поистине поразили современников своей громадностью. Зачитываю некоторые из его предначертаний. Что же он сделал? Во-первых, сочинил статистику, причем, оказалось, против прежнего всего вдвое и втрое; во-вторых, увеличил доходы, открыв для них новый источник в неистощимой мужицкой спине; в-третьих, обеспечил народное продовольствие, наблюдая, дабы обыватели отнюдь не потребляли сверх действительной надобности; в-четвертых, улучшил пути сообщений, не довольствуясь дорогами известными и существующими, но бесстрашно пролагая пути даже там, куда до того времени не ступала нога человеческая; в-пятых, обуздал газетчиков и писателей; в шестых, обуздал дух своеволия, а поборников устности и гласности разослал по городам; в-седьмых, обуздал лжеучения. Узнав, что в одном городе существует вредная секта, собрал последователей оной и предложил им оставить свои заблуждения. Что ими и было в точности выполнено. В-восьмых, обуздал невежество, назначив краткие сроки для приобретения полезных знаний; в-девятых, обуздал безнравственность; в-десятых, вообще обуздал обывателей.
Закончив чтение, Булгаков посмотрел на меня и вздохнул.
- Ну, каков Михаил Евграфыч? И ведь печатают. А как не печатать? Зачислен в святцы борцов за передовые идеи! Лопнуть можно от зависти!.. Эх, классики, классики! И еще жаловались, что пишут в намордниках!» (С.А.Ермолинский, ЗРЛ, с.95-96).

Часть 15. Великий канцлер (продолжение)

Биографы обратили внимание, что сталинский звонок раздался на следующий день после похорон Маяковского. Это могло означать, что, определяя судьбу Мастера, Правитель думал вовсе не о Мастере.
А.Шварц: «Говорят, Сталин питал к Булгакову слабость, чтил за талант и открытый нрав. Возможно, это так. Но не любовь к Булгакову была причиной возобновления спектакля. В 25-м году повесился Сергей Есенин, через год покончил с собой поэт Андрей Соболь, потом уехал в Париж, чтобы умереть там от инфаркта, замученный Евгений Замятин. В апреле 1930 года, когда письмо Булгакова было уже в руках Сталина, застрелился Владимир Маяковский. Нехорошо, совсем нехорошо было бы, если б в том же году наложил на себя руки автор «Дней Турбиных» (ЖСМБ, с.32).
М.Чудакова: «...Сталин убедился - художник может нежелательным для власти образом уйти за ее пределы» (ЖМБ, .с.440).

Часть 15. Великий канцлер (начало)

Среди вопросов, занимавших друзей и особенно врагов Мастера, один особенно мучительный почему тиран его не уничтожил?
В самом деле, почему арестован красноармеец и чекист Бабель, а не белогвардеец Булгаков? Почему арестованы и сгинули Пильняк, Кольцов и другие, вполне или почти левые, а Булгаков, самый правый, как о нем говорили, и не скрывающий своих убеждений, - жив и свободен?
Зная, что читал и кого почитал Булгаков, и представляя, из чего сложился его кодекс чести, можно ответить так: да потому же, почему Пугачев помиловал Гринева, а Хлудов чуть было не помиловал вестового Крапилина...
Если только Мастер действительно был помилован.

Часть 14. Маргарита (окончание)

Стремясь ко всевозможной полноте наших представлений о жизни Мастера, можем ли мы игнорировать какие-либо факты или даже предположения? Нет, мы не можем и не будем этого делать, что бы нам ни говорили. Но, разумеется, мы не должны смешивать факты и предположения.
Так вот, имеется предположение (ЖМБ, с.605), что расстаться Евгений Александрович и Елена Сергеевна могли гораздо раньше, но тогда Булгакову пришлось бы иметь дело не с генералом Шиловским, а с маршалом Тухачевским...

Более того, полагают (М.Чудакова, там же), что Елена Сергеевна, щадя (щадя?) чувства Михаила Афанасьевича, призналась ему, что отец Сергея - не Шиловский...

Часть 14. Маргарита (продолжение)

И тут мы, читатель, приоткроем тайну, которую Мастер не пожелал открыть: та, которая несла желтые цветы и с которой он встретился в пустынном переулке, звалась не Еленой Сергеевной. Ее звали Маргаритой.

Родилась в 1899 году.
К моменту встречи с М.А.Булгаковым была замужем, растила дочь и сына (родились в 1923 и 1924 гг.). С мужем развелась в 1952 году. Умерла в 1990 году.
В 1973 году, когда история Мастера и Маргариты уже стала почти что национальной историей, Маргарита Петровна Смирнова решится поведать соотечественникам, что Маргарита - это она...

«Весна 1934 г., а может быть 1933 года? Или еще раньше. (Сколько ни напрягаю память, не могу точно вспомнить год встречи)» (ВсМ, с.89).
А. Ф. называет гол, но я не хочу слушать. Нет, ни в 1934-м, ни в 1933-м, ни лаже еще раньше этою быть не могло. Иначе как же наше повествование о настоящей, верной, вечной?.. А если это все-таки было, то, дабы не лишиться языка, мы должны молчать и слушать, слушать и молчать...

«Я приехала с дачи в Москву, сдала чертежную работу. (Работала в то время по договору с Наркоматом путей сообщения.) Приятное чувство свободы, можно никуда не торопиться. Дети на даче с сестрой, муж в Луганске на практике, а я побродила по Москве, купила цветы весенние, желтые, кажется, мимозы. Настроение праздничное. Солнце» (ВсМ, с.89).

- Мимозы? - спрашиваю у А. Ф., чтобы уточнить время года. - Нет.
Впрочем, не важно...