Эпилог

Смерть, явившаяся в дом Булгакова, приоткрыла смысл его жизни. Прояснились линии его судьбы, обнажились закономерности встреч и событий. А что могут открыть нам его Похороны, эпилог его жизни?

«В день смерти никак не могли найти медицинскую сестру. Когда умирал, никого из сестер не было. Позднее пришли Лидия Алексеевна и Алексей Михайлович, вызывали Павла Сергеевича Попова. Пришла сестра. Тело обмывали Лиля и медицинская сестра, одевали Павел Сергеевич, Алексей Михайлович и Сергей Александрович.

Через полчаса, примерно, после смерти Миши Сергей Ермолинский позвонил Маршаку, с которым раньше условился так. Маршак известил об этом Союз писателей и Литфонд... 

Приехал Ратицкий из Литфонда с вопросом об организации похорон (каким учреждением проводить: МХАТ, ГАБТ или Союз писателей. Сказали: Союз писателей). После чего он уехал в Союз для подготовки.

Стали приезжать различные лица... В 8 часов вечера Яков Леонтьевич Сереже Ермолинскому читал некролог, написанный Большим театром. Позвонил Маршак и сообщил состав комиссии от Союза писателей. B 10 часов приехали из морга замораживать. Лицо после замораживания стало совсем чужим, неестественным, неузнаваемым. Остались ночевать: Ермолинский, Леонтьев, Юзефа Павловна и Борис Эрдман, который просидел всю ночь около Миши...» (Е.С.Булгакова; ПДМБ,с.225).

11 марта.

«Приход людей. Рисунок Кати К. Снятие маски мастерами скульптора Меркулова. Приход оператора Венца, снимал Мишу. ГАБТ и МХАТ настойчиво требовали включения своих представителей в комиссию, зорко следили, чтобы было равное число...

Около 4-х часов дня привезли гроб. В гроб помогали укладывать Женечка, Сергей Топленинов, Борис Эрдман, Борис Шапошников, Михаил Светлаев. В 4 часа с минутами вынос гроба. Гроб несли: Сережа Малый, Женя Малый, Борис Эрдман, Дмитриев, Светлаев, Шапошников, Топленинов, Вильяме, Николай Николаевич Давыдов. На машине - катафалке (закрытом) ехали: Оленька, Марийка, Екатерина Ивановна, Лидия Александровна, Леля, Вера, Надежда, Ануся, Сергей Малый, Женечка и я.

Приехали в Союз писателей на улице Воровского, 52. Встречали: Сергей

Ермолинский, Всеволод Иванов, Леонов, Маршак и другие. Поставили в кинозал, стали убирать цветами. Затем был открыт доступ. В 5.45. началась гражданская панихида. До этого были организованы почетные караулы. Начались речи» (Е.С.Булгакова; ПДМБ, с.226).

В.О.Топорков, артист МХАТа:

«Мы глубоко скорбим: от нас ушел Михаил Афанасьевич, человек, которого мы любили, как самого близкого друга, человек, который дал нам возможность пережить много минут творческого счастья»... (ПДМБ,с.226).

«После речей довольно долго люди не расходились. Преобладали актеры... По очереди дежурили члены комиссии. Около половины второго ночи ушли все...» (Е.С.Булгакова; ПДМБ,с.226).

«На панихиде и потом посторонних приходило очень мало, но те, кто приходил, стояли подолгу, и глубоко были взволнованы. Особенно запомнился молодой человек, дурно одетый, лет 22-х, который несколько часов стоял неподвижно в зале, опустив голову, а потом перешел в коридор и стоял там также неподвижно и тяжко» (с.226).

- Это почитатель... из безвестных... он и не надеялся пробиться в эти сферы... Он был южной полярности, несмелый, неуверенный в себе... А тут, на похороны, он набрался смелости и пришел...

Он был поэт?

Нет... писатель...

Как сложилась ею жизнь? Он стал известным?

Нет. Он спился...

Что-нибудь написал ?

Написал... но это не напечатали...

Это было талантливо? -Да (80%)...

Было ли это похоже на прозу Булгакова?

Очень похоже. Он ему подражал...

«Почти весь вечер просидел букинист (?)... он один из немногих, очень потрясенный, воспринимал это, как большое событие - историко-литературное. Подходил с расспросами о мелких деталях и записывал в книжечку...» (с.226).

Кстати, он придет и на следующий день:

«Утром он раньше всех вернулся в Союз писателей, присутствовал и помогал при выносе, и попросил разрешения сесть в машину с цветами, венками, чтобы доехать до крематория.

Он был и вечером при последнем прощании» (с.227).

- Родился +2, на момент общения с Булгаковым - +2, умер - +2... Он ровный такой, одинаковый... У него какой-то талант был (60%), который так и не раскрылся - из-за того, что он духовно не поднялся... Да, к литературе (90%)... Булгаков в день какого-то его юбилея посвятил ему... нет, нестихи... очень добрые эпиграммы... с большим юмором что-то... А для того это имело значение...

«Лицо к вечеру становилось все более и более Мишиным» (с.226).

«Лицо его настолько изменилось от перенесенных им страданий, что его почти нельзя было узнать. Я с ужасом думала - никогда не увижу Мишу, каким знала. А после смерти лицо стало успокоенным, счастливым почти, молодым. На губах - легкая улыбка. Все это не я одна видела, об этом с изумлением говорили все видевшие его» (Е.С.Булгакова - Н.А.Булгакову. 16.I.1961; ДЕБ, с.322-323).

12 марта.

«В зале, в нескольких шагах от Миши сидели, сменяясь, все оставшиеся и также вспоминали его слова, показы... Потом молчали... Лицо к утру стало необыкновенно умиротворенным, величавым. Казалось, что он улыбается -такой доброй, доброй улыбкой. Почему-то вспомнились слова Файко о взыскательной доброте Михаила Афанасьевича. Из окна около гроба утренний яркий синий свет...

День холодный, даже неожиданно холодный для марта - минус 18°. Очень солнечный. Я сидела около Миши, гладила и брала его руку - она стала совсем теплой. Удивительно было то, что там, где подушечки рук и под подбородком, - тело было мягкое» (Е.С.Булгакова; ПДМБ,с.227).

«Еще были: старик, уехавший из Владикавказа в 1921 году...» (с.227).

- Родился +2, в тот момент был +3, умер +6... Очень верующий был человек. Отношение к Булгакову - +90%, Булгаков к нему - +50%. Была очень большая взаимная симпатия.

- Не военный ли он?

- Да... Возможно, какой-то дальний его родственник.. Через сестер, их

мужей...

«...старик другой, типа капельдинера» (с.227).

- 82 года... К Булгакову - 50%, Булгаков к нему - 80%... +5... Мистика -80%, ясновидение - 100%... По-моему, Булгаков консультировался у нею по вопросам, связанным с романом...

- Не тот ли это старик, с которым была встреча на Патриарших?

- Возможно (90%)... Он помогал, но и предупреждал об опасности... об ответственности... Да и тогда, когда он стоял у гроба, у него было очень большое сожаление.

Они помогли ему, эти старики?

Да, они молились за него...

«Пришли Светлаев, букинист. Приехали машины, гроб вынесли на открытую машину, где сели: Женя, Леля, Михаил Васильевич, Ермолинский, Эрдман, Дмитриев, Патя (П.С.Попов) и другие... Машина вторая (грузовая открытая) с венками. Там - букинист. В закрытой легковой: Сереженька, Марийка, Юзефа Павловна и я.

Поехали по Поварской через Арбатскую площадь, мимо Гоголя, потом бульваром мимо Пушкина до Петровки и оттуда по Петровке к главному входу под колоннами Большого театра. Оттуда к МХАТу, где было очень много народу, актеров и персонала. Почти все пошли провожать. Машина ехала медленно, долго стояли на углу, провожая...» (с.227).

Оказалось, это имеет какое-то значение - где и как произойдет прощание с Мастером. И еще оказалось, что не два, а целых три московских театра претендуют на эту честь...

«...вахтанговцы первые из актеров приехали к нам домой. Много их было на панихиде. Р.Н.Симонов после панихиды подошел к Ермолинскому и выразил обиду, что, намереваясь провезти гроб мимо ГАБТа и МХАТа, забыли о вахтанговцах. Условились, что заедут к Театру Вахтангова. Поздно вечером (11 марта) после спектакля «1812 год», в котором была занята вся труппа, Симонов и Раппопорт были опять в Союзе писателей у гроба. Симонов сказал Ермолинскому, что лучше к театру не заезжать, потому что он не успел предупредить актеров, а он не хотел бы, чтобы в этой встрече участвовало мало актеров. Симонов должен был говорить прощальную речь в крематории, но в крематории Симонова, равно как будто и вахтанговцев, вообще не было» (с.227).

«...После отъезда от МХАТа гроб повезли на вскрытие тела. Венки стали перевозить в крематорий, а мы поехали домой. В 4.15. выехали из дому в крематорий. У крематория масса машин, очень много мхатовцев, из Большого театра, литературно-артистическая интеллигенция. На гроб возложила цветы Книппер-Чехова. Речь говорил Сахновский...» (с.227).

В.Г.Сахновский:

«Непреодолима потребность Художественного театра выразить всю глубину признательности, которую он испытывает к Михаилу Афанасьевичу.

Михаил Афанасьевич был для нас не только близким человеком, он был тем драматургом, встречи с которым в Художественном театре не так уж часты. Значительность этих встреч вряд ли мы можем оценить полностью теперь; трудно оценить и потом, что перед нами его образ как человека - и как человека мы его утратили...

Но Художественный театр знает, что искусство сильнее смерти - и для нас Михаил Афанасьевич есть подлинный рыцарь искусства. Мы видим его для нас как художника сложного, острого, мудрого, доброго. И его утрата для нас, конечно, необыкновенно тяжела. Но мы не прощаемся с ним, не расстаемся...» (с.227-228).

«После речи Сахновского и прощания гроб опустился. Ни во время панихиды, ни во время церемонии кремации не было музыки по предсмертному желанию Миши. Толпа, что очень поражало, была сплошь интеллигентная. Будто бы был мой первый муж - военный. Передавали разговор: вот, наконец, культурные похороны...» (Е.С.Булгакова; с.228).

«На похоронах я была вдвоем с отцом [Н.С.Ангарским]. В крематории я увидела отца плачущим - он очень любил Булгакова». (М.Н.Ангарская; ВМБ, с.519).

Из предсказаний М.А.Булгакова:

«- Я буду лежать в гробу, и когда меня начнут выносить; произойдет вот что: так как лестница узкая, то мой гроб начнут поворачивать и правым углом он ударится в дверь Ромашова, который живет этажом ниже.

Все произошло именно так, как он предсказал. Угол его гроба ударился в дверь драматурга Бориса Ромашова...

Его похоронили.

Теперь он бессмертен» (В.П.Катаев, АМВ, с.144).

Из стихотворения А.Ахматовой «Памяти М.Б-ва» (1940): Вот это я тебе, взамен могильных роз, Взамен кадильного куренья; Ты так сурово жил и до конца донес Великолепное презренье. Ты пил вино, ты как никто шутил И в душных стенах задыхался, И гостью страшную ты сам к себе впустил, И с ней наедине остался. И нет тебя, и все вокруг молчит О скорбной и высокой жизни, Лишь голос мой, как флейта, прозвучит И на твоей безмолвной тризне...

«П очему вы его так хороните?»

«Девушка с портфелем (стояла несколько часов) спросила: «Почему вы его так хороните?» (То есть не в церкви отпеваете). И узнав, что это желание Михаила Афанасьевича, покачала головой» (Е.С.Булгакова; ПДМБ, с.227).

СТРАННАЯ, НО ПРЕДСМЕРТНАЯ ЮЛЯ! (ЗП,П).

А была ли это его воля?

Да, все-таки это была его воля. Е.С. Булгакова:

«Он попросил Я.Л. [Леонтьева] нагнуться и что-то прошептал. Только после смерти я узнала, что Миша сказал: «Люся захочет, конечно, хоронить меня с отпеванием. Не надо. Ей это повредит. Пусть будет гражданская панихида». И потом многие меня упрекали - как я могла так хоронить верующего человека... Но это была его воля» (/ М.О.Чудакова; ЖМБ,с670). С.А.Ермолинский:

«Не в этом дело! Он боялся того, что случилось с Гоголем! После перезахоронения об этом много говорили по Москве. И он не раз говорил: «Ты помнишь, что Гоголь перевернулся в гробу?.. Нет-нет - в крематории! Там даже если очнешься, не успеешь ничего почувствовать - пых, и все!» (/ М.О.Чудакова; ЖМБ, с.670).

Е.А.Земская помнит, что отпевание все-таки было, заочное, в церкви на Остоженке - его устроили сестры.

«Я согласна с мнением тех, кто считает, что Михаил Афанасьевич избрал кремацию, чтобы не повредить близким. Поэтому же распорядился, чтобы не было отпевания. Помню, что меня не взяли в церковь. Возможно, не хотели расспросов и лишних разговоров (девочка могла рассказать чужим об этом отпевании)» (ПГЖ, с.86).

- Почему, - спрашиваю у А.Ф.,- он завещал кремировать себя?

А для того, - сразу отвечает она, - чтобы оболочки быстрее ушли, чтобы душа скорее освободилась...

ТОГДА ОГОНЬ! - ВСКРИЧАЛ АЗАЗЕЛЛО,- ОГОНЬ, С КОТОРОГО ВСЕ НАЧАЛОСЬ И КОТОРЫМ МЫ ВСЕ ЗАКАНЧИВАЕМ.

ОГОНЬ! - СТРАШНО ПРОКРИЧАЛА МАРГАРИТА (ММ.30).

Вот и все.

Еще один пророк, пожив среди нас, разделил участь всех прочих пророков. Мы видели его лицо, слышали его голос, пили с ним вино, играли в винт, смеялись, когда он шутил, сердились, когда он шутил над нами, и мы же, кто

же еще, подсматривали и подслушивали за ним, зажимали ему рот, закрывали глаза, связывали его, загоняли в угол, грозили нищетой, тюрьмой, смертью, а потом, когда он наконец умер, сожгли в печи и прах придавили тяжелым камнем.

Ну что же, мы люди как люди - такие же, как и во все другие времена. Но если милосердие хоть иногда стучится в наши сердца, мы должны понять, что нам делать.

- ОТПУСТИТЕ ЕГО, - ВДРУГ ПРОНЗИТЕЛЬНО КРИКНУЛА МАРГАРИТА ТАК, КАК КОГДА-ТО КРИЧАЛА, КОГДА БЫЛА ВЕДЬМОЙ, И ОТ ЭТОГО КРИКА СОРВАЛСЯ КАМЕНЬ В ГОРАХ И ПОЛЕТЕЛ ПО УСТУПАМ В БЕЗДНУ, ОГЛАШАЯ ГОРЫ ГРОХОТОМ (ММ.32).

Был май, прекрасный месяц май. Сверкая краской, пробегал трамвай. И строился, под карнавальный гам, Огромный храм, грозящий небесам. Век обновлялся, и земля была, Как ночь и лень, и звездна, и светла.

Но объявился в храме скоморох, Игрок и маг, насмешник и пророк. Он пел и пил, шутил, с огнем играл, Что было - помнил, и что будет - знал. А высоко - бессменно и всегда -Стояла странная ею звезда.

Но час настал - и смолкла кутерьма. Обманы поли, и открылась тьма. Мой бедный мастер, ты ли умирал ? Не ты, а тот, кто мыслил и страдал. Звал за собой, и верный ученик Шел за тобой дорогой вечных книг.

Камин погас, и стеарин истлел.

Остался стол и рукопись в столе. Но все проходит - и тоска, и мрак. Так было и вовеки будет так. Из потаенной тьмы ударил свет, И мы увидели, что смерти нет.

(1982)